Правительство России уже несколько месяцев обсуждает вопрос о создании в Санкт-Петербурге международной топливно-энергетической биржи и изменении системы ценообразования на экспортируемую российскую нефть — замену котировок Urals на фьючерсные контракты Rebco. ДЖЕЙМС НЬЮСОМ, президент и CEO крупнейшей в мире по оборотам контрактов на энергоносители нью-йоркской биржи NYMEX, в интервью заведующему отделом экономической политики ДМИТРИЮ БУТРИНУ рассказывает о том, почему NYMEX намерена стать соучредителем новой биржи и как обстоят дела в проекте с точки зрения ее американского партнера. Сообщает КоммерсантЪ
— У NYMEX пока есть только один проект в России — это создание биржи в Санкт-Петербурге. Как далеко компания продвинулась в этих переговорах, будет ли NYMEX участвовать в создании биржи?
— Сейчас это уже не первые шаги. Мы вели переговоры в течение года относительно контрактов на NYMEX на российские энергоносители, итогом которых пока стал запуск контракта на нефть Rebco на биржевых площадках в США. Сейчас мы считаем, что в вопросе биржи в Санкт-Петербурге у нас есть существенный прогресс — по крайней мере это уже не предварительные дискуссии.
В начале июня в самом Санкт-Петербурге на Экономическом форуме у меня было несколько встреч с руководством правительственных ведомств, посвященных документу, который мы подписали в итоге, — соглашение о сотрудничестве с МЭРТом, правительством Санкт-Петербурга о развитии биржи commodities в Санкт-Петербурге. Это достаточно важно — речь шла о соглашении о партнерстве госструктур и NYMEX в этом проекте, о гарантиях госучастия создания биржи. Наши представители работают в рабочей группе проекта. То есть мы уже в проекте.
— В 2006 году NYMEX реализовала проект создания новой биржевой площадки по торговле нефтью в ОАЭ. Имеет ли смысл сравнивать дубайский и санкт-петербургский проекты нефтяных бирж, насколько они схожи?
— Проекты в достаточной мере сравнимы. В обоих случаях речь идет о проектах, единых по смыслу, сравнимого масштаба. И в Дубае, и в Санкт-Петербурге речь идет о создании транспарентной и прозрачной системы ценообразования на региональную нефть, от поставок которой зависят значимые составляющие мировой экономики. Еще одна составляющая, которая объединяет для нас проект NYMEX и дубайский, — и в том и другом случае сотрудничество с властью является необходимым элементом. Проще говоря, без правительств и в том и в другом случае ничего не вышло бы. И понятно почему. И в случае с ОАЭ, и в случае с Россией — нефтяные компании всегда скептичны, и ситуация в США ровно такова же.
То, что повышение транспарентности рынка выгодно в итоге всем — и поставщикам нефти, и трейдерам, и потребителям, и государству, в конце концов всеми признается. Но инициативы правительства в этой области позволяют запустить процесс, к которому после подключаются все игроки, без них старта можно ждать сколь угодно долго. Понятно, что инициатива запуска нефтяной биржи может быть частной. Мне с моим бэкграундом работы в США со структурами, регулирующими рынки, было очевидно, что и в Дубае, и в России нужно всех участников рынка просто усаживать за круглый стол. По моему опыту, так же всегда происходит и на других рынках — я участвовал в свое время в разработке правил госрегулирования финансовых рынков в США в 1980-х и 1990-х, я работал с главой ФРС США Аланом Гринспеном, с казначейством США.
— Создание биржи в Санкт-Петербурге должно изменить систему ценообразования на нефть Urals и, вероятно, увеличить ее стоимость. Почему нефтяные компании проявляют скепсис по поводу этого проекта?
— Давайте я сам вам задам вопрос. Если вы трейдер нефтяной компании, если вы в течение последних лет решали все вопросы по ценообразованию телефонными звонками из одного тихого кабинета в другой, какую реакцию вызовет у вас даже сама постановка вопроса о транспарентности нефтяного рынка? Чего ради вам вообще что-то делать? Вас все устраивает.
Сейчас в процессе ценообразования все вопросы решаются узким кругом. Переход к процессу открытого ценообразования — это вовлечение в процесс огромного числа новых людей, это и новые лица в поставках, у потребителей, в инфраструктуре. Есть ли шанс при передаче процесса ценообразования на рынок сохранить влияние на процесс этого узкого круга? Правда, у нынешней стабильности есть обратная сторона медали — эта стабильность отражается общей нестабильностью рынка нефти, и нестабильность рынка накапливается.
— Почему в NYMEX уверены в том, что замена расчетных цен на Urals на биржевые цены фьючерсных контрактов на нефть Rebco будет выгодна нефтяным компаниям?
— На самом деле я не хотел бы утверждать, что в совершенстве знаю, как сейчас работает российский нефтяной рынок. Но на Ближнем Востоке, где аналогичный проект NYMEX реализован, преимущества прозрачности местного нефтяного рынка и системы ценообразования оценены всеми. Эти преимущества в первую очередь и отражаются на цене — волатильность цен нефти Oman/Dubai, которая торгуется на бирже в Дубае, снизилась.
Второе преимущество прозрачности рынка — очевидная и понятная всем система, которая формирует цену нефти, позволяет глобализовать локальные рынки. На старте у вас мини-рынки с мини-поставщиками, мини-потребителями и почти без финансового механизма. Фьючерсные контракты позволяют и глобализовать локальные нефтяные рынки, и интегрировать в него систему защиты от рисков изменения цен. Без биржи и фьючерсов пока никто не научился ничего делать с ценовой нестабильностью — в принципе я говорю то же, что в июне говорил на встрече главе МЭРТа Герману Грефу.
Ну и к тому же, когда уже создана система биржевого ценообразования, в данном случае на нефть, вопрос волатильности цен становится другим по содержанию. Биржевая цена может быть низкой, может быть высокой, какой угодно, но у этого уже не может быть «виновников» — это истинная цена, настоящая цена нефти.
— Правительство России в начале года предполагало изменение в налогообложении нефтеэкспорта с тем, чтобы расчетной базой для экспортных пошлин был контракт Rebco. NYMEX считает необходимым такие изменения?
— Вопросы налогообложения нефтяного бизнеса находятся за пределами наших интересов и компетенции. Но из того, что я знаю, привязка системы налогообложения нефтяных компаний к биржевым котировкам нефти является, конечно, абсолютно обычной вещью. В США все примерно так и устроено, и это политически важно для любого правительства. Система, привязывающая налоги к фьючерсным котировкам, воспринимается как естественная и рыночная.
— О возможном создании нефтяной биржи правительство России говорит с осени 2006 года. Каковы сейчас расчетные сроки запуска проекта, предлагаемые NYMEX?
— Сейчас специфические вопросы, связанные с работой биржи в Санкт-Петербурге, например вопросы стыковки с законодательством, прорабатываются в созданной рабочей группе. Ключевые вопросы — это распределение капитала биржи в Санкт-Петербурге и формирование списка учредителей, определение структуры ее служб, физическое расположение подразделений биржи. Биржа сама по себе будет базироваться в Санкт-Петербурге, это уже решено, но там еще есть вопросы о том, как будут изменяться по времени те или иные подразделения. Отдельно решается вопрос обеспечения статуса государства как ключевого учредителя биржи в Санкт-Петербурге, его полномочий. Пока понятно, что учредителями предполагается сделать госструктуры, NYMEX, необходимо участие в капитале крупных нефтяных компаний. Это обычная практика, компании участвуют в такого рода проектах в мире фактически в обязательном порядке.
Думаю, основным вопросом сейчас является именно создание самого проекта и вопрос интеграции системы фьючерсных торгов с инфраструктурой физической поставки нефти Rebco из Приморска. Вопросы технологические, вопросы выбора клиринговой системы, создания информационной системы также очень важны, но, в общем, без обеспечения поставок нефти по контрактам проект не будет работать. На нефтяной бирже торгуют в первую очередь нефтью, финансовая инфраструктура лишь обеспечивает этот процесс.
— Будет ли NYMEX участвовать в создании клиринговой системы биржи в Санкт-Петербурге?
— Я полагаю, тут есть что предложить самой NYMEX. Мы крупнейшая в мире биржа commodities, наша клиринговая система является эталоном для энергетического рынка. По моему мнению, создание для биржи в Санкт-Петербурге собственной клиринговой системы и собственной кредитной системы будет крайне сложной и протяженной во времени задачей. По моему мнению, необходимо сначала создавать биржу, которую мы готовы обеспечить и клиринговыми ресурсами, и финансовой инфраструктурой, и лишь затем постепенно смотреть, как может быть создана независимая инфраструктура для рынка Rebco в России. Это то, что мы предлагаем.
— Но тем не менее есть ли необходимость создавать клиринговую систему для биржи в Санкт-Петербурге?
— Нет, я не говорю, что собственная система клиринга для биржи в Санкт-Петербурге — это невозможно. Не исключено, что она будет даже необходима. Но, обращаю ваше внимание, — в Дубае обсуждение этого вопроса пришло к тому, что там биржа работает с клиринговой системой NYMEX, хотя обсуждали там исходно то же самое, что обсуждают в России.
На деле для банков, которые работают с фьючерсами на нефть, география головного офиса клиринговой системы не имеет абсолютно никакого значения, это операции на глобальном рынке. И, кроме того, нужно осознавать: создание собственной клиринговой системы в России — это отвлечение и вложение в нее очень крупной суммы денег. В случае с NYMEX это несколько миллиардов долларов, которые обеспечивают банкам и их клиентам, работающим в системе фьючерсных торгов, финансовые гарантии и целостность системы расчетов. Дублировать систему можно, но для этого потребуются новые инвесторы в проект, и весьма крупные. Их поиск, их интеграция в проект — это время и ресурсы.
— Когда, по вашим расчетам, биржа в Санкт-Петербурге может заработать?
— Вообще, вся необходимая инфраструктура под фьючерсные торги Rebco нами уже создана — никаких проблем с тем, чтобы использовать ее в Санкт-Петербурге с нашей клиринговой системой, нет вообще. С этой точки зрения проект можно запустить весьма быстро. Время требуется в основном на решение вопросов, связанных с госрегулированием, с созданием в России правовой базы для работы биржи в Санкт-Петербурге. И скоростью этого процесса и устанавливаются пока, с моей точки зрения, все даты в проекте. Конечно, переговоры с будущими акционерами — учредителями биржи занимают определенное время, но могу сказать — по нашим расчетам, ничто сейчас не мешает открыть торги в конце 2007 года. В принципе правительство России на это примерно и рассчитывает.
— В случае затягивания переговоров в России рассматривает ли NYMEX другие проекты по организации биржевой торговли нефтью в других странах?
— Проект с Rebco — это часть мировой стратегии NYMEX. Мы начали переговоры с нашим партнером в России, компанией Expertica, и с правительством РФ по нему чуть более года назад. Уже к тому моменту мы понимали — Россия является одним из нескольких мест на карте мира, где создание биржи по торговле энергоресурсами является логичным и естественным. Мы достаточно тщательно провели оценку текущих рисков проекта, инфраструктуры для фьючерсных торгов нефтью здесь уже несколько месяцев назад. Все это никто бы не стал делать, если бы для нас этот проект не был стратегически важным — мы рассматриваем его как часть нашего глобального проекта по повышению транспарентности энергорынков в мире.
— Основной оборот NYMEX сейчас обеспечивают фьючерсы на нефть, но в последнее десятилетие биржа активно занимается фьючерсами на электроэнергию, нефтепродукты, другие биржевые товары. Есть ли такие планы в отношении Санкт-Петербурга?
— Ну что такое биржа? Если есть технология, есть финансовая инфраструктура и есть игроки, есть базовая система контрактов по энергоносителям, транслировать все это на смежные рынки очень несложно. Мало того, история развития NYMEX показывает, что даже не нужно особенно выяснять, какой именно сектор развивать, — предложения возникают автоматически, от трейдеров до поставщиков. Биржа — это же во многом система управления рисками. Как только на бирже появляются деньги участников, им не надо объяснять, какими еще рисками можно управлять фьючерсными контрактами. Рынок сам начинает формироваться вокруг, остается только писать правила для него и обеспечивать его работу. Появляется и целый новый рынок расчетов «вокруг биржи», «около биржи». Другое дело, что комментировать работу этой части рынка я не имею возможности, это уже не наша сфера ответственности.
— Обсуждали ли вы с правительством России возможность торговли в Санкт-Петербурге фьючерсами на газ?
— Пока таких планов нет.
— На какую долю капитала биржи в Санкт-Петербурге претендует NYMEX? Верна ли информация о десятипроцентном участии в капитале?
— Точного процента не назову. Это и является предметом наших переговоров в России. Все зависит от того, какие составляющие будущей биржи в рамках нашего взноса в капитал будут нами выложены на стол и какие будут в итоге взяты с этого стола.
— В какой степени проблему для торговли нефтью, продуктом международной торговли, составляют российская юрисдикция будущей биржи и особенности законодательства России?
— Мы работаем во всем мире, во всех юрисдикциях. Этой проблемы не существует ни в России, ни в Дубае, ни в США — нигде. Фьючерсная индустрия настолько давно существует, что вопросов о том, как строить ее регулирование, не возникает обычно. В основном вопросы о том, как ее нужно строить, были отработаны при создании фьючерсной индустрии в США. Пока нигде в мире крупных противоречий ее принципов с правовыми системами тех стран, где она вновь создается, не было. Основной вопрос — как в национальных законодательствах отработаны законодательные моменты в регулировании контрактов на физические поставки нефти. Но, насколько мне известно, у правительства и Госдумы в России нет с этим каких-то сложностей.
— В ходе проекта создания биржи в Санкт-Петербурге нефтяные компании в России неофициально жаловались на то, что на биржу идти их вынуждает правительство. NYMEX это не беспокоит?
— Мы не можем разделить вопросы экономической свободы и свободы ценообразования. В этом смысле то, что мы предлагаем, и есть экономическая свобода — но свобода для всего рынка. С проектом в Дубае, кстати, вопрос звучал еще более интересно и акцентированно. Ведь в ОАЭ существовала очень давняя практика, когда цена на нефть, импортируемую из Персидского залива, определялась за пределами Персидского залива. Властям ОАЭ было важно исправить эту ситуацию, в первую очередь из политических соображений. И я не вижу здесь принципиальной разницы с Россией — как и в случае с Ближним Востоком, создание транспарентной системы ценообразования на нефть внутри самого рынка является задачей, лежащей в сфере компетенции и ответственности именно правительств, и это же в интересах правительств.
— Сейчас фьючерсы на нефть Rebco торгуются в Нью-Йорке, хотя сделок не заключается. NYMEX не беспокоит конкуренция со стороны биржи в Санкт-Петербурге, где также предполагается торговать Rebco?
— Да это как раз и хорошо. Это как раз имеет смысл, поскольку торговля просто имеет несколько точек и приближена к потребителю.
— Ранее в проект биржи в Санкт-Петербурге предполагал войти Казахстан, велись консультации о том, чтобы система ценообразования казахской нефти была также независимой от ценообразования на Brent. Сейчас эти консультации заглохли. У NYMEX есть предложения по казахской нефти?
— Нет никакой необходимости строить отдельную биржу под каждый существующий в мире сорт нефти и контракт на ее поставку. Российская нефть определяет ситуацию в целом регионе и на энергорынках целой группы потребителей, например на севере ЕС, в Средиземноморье. Та же ситуация с Ближним Востоком. Я думаю, пример Омана, который не стал строить отдельный проект, а присоединился к системе биржевых торгов нефтью в Дубае, очень показателен. Нефть WTI в США, на которой строится весь местный рынок и с которой NYMEX работает, — это смесь очень большого числа сортов нефти из десятков нефтяных месторождений. С Brent, торгуемой на крупнейших биржах мира, дела обстоят так же, и все это работает. Не вижу причин, по которым это не будет работать в отношении нефти, добываемой в СНГ. Не вижу причин, почему такой торговле не вестись в Санкт-Петербурге.